Узнал диагноз сына и обещал быть рядом. Но приехал и сказал: «Я женюсь на другой»
Выходит, каждому из нас можно найти замену?
Ольга Савельева
15 июля, 2021
15 июля, 2021.
Ольга Савельева
Выходит, каждому из нас можно найти замену?
Фото: Leslye Davis / The New York Times
«Бывший муж, у которого новые дети и новая жена, иногда, когда мы ссоримся из-за чего-то, грозит забрать старшего сына себе и при этом говорит фразу: “Ну вот что, ну вот что ты такого делаешь, чего я не смогу?”» «Правмир» публикует рассказ Ольги Савельевой «Запасное колесо» из книги «ПроЖивая», которая недавно вышла в издательстве «Эксмо».
Однажды мы с подругой ехали на машине и пробили колесо. Машина стала вилять на дороге, мы испугались, припарковались на обочине.
— Ничего, — успокоила меня подруга. — У меня есть запаска.
Она имела в виду запасное колесо, которое нам любезно помог поставить вместо пробитого сердобольный водитель грузовичка.
Уже минут через двадцать мы снова ехали туда, куда и собирались, как ни в чем не бывало, и, пережив вместе стресс, с преувеличенным восторгом обсуждали, что замена колеса, вопреки ожиданиям, это совсем не сложно. Раз — и новое колесо. Дело нескольких минут.
Буквально на следующий день я брала интервью у мамы мальчика, у которого обнаружено неизлечимое генетическое заболевание. Маму звали Валентина. Целью интервью был сбор средств на реабилитацию ее сына.
Мы отлично поговорили под камерами, а уже потом за кадром выяснилось, что живем недалеко друг от друга, и я вполне могу подвезти ее домой.
Когда мы сели в машину, Валю будто подменили. Она на интервью говорила милые, правильные и вдохновляющие вещи, вселяющие надежду на лучшее будущее, а тут, при выключенных камерах, как-то сразу ссутулилась и говорит:
— Я так устала…
Я поняла, что вот сейчас она настоящая, и только теперь началось интервью.
Она рассказала, что не может разрешить себе смеяться и наслаждаться жизнью, зная, что у сына смертельный диагноз.
У нее не получается отвлечься от черных мыслей, силы духа не хватает на то, чтобы не плакать при сыне, а еще она больше не верит в счастье.
А еще… Она переполнена обидами на бывшего мужа.
Нет, он хороший отец, и, когда они расходились, диагноз сына еще даже не маячил на горизонте.
То есть он ушел не от диагноза, а от нее, и не надо предъявлять ему малодушие.
Нормальный мужик, просто не получилась семья. А сына он очень любит, очень.
И когда узнал, что случилось, долго не мог поверить. Бормотал: «Надо пересдать, они ошиблись, у нас в роду все здоровы…»
Валя взяла бывшего мужа и повела к генетику. Чтобы тот, аргументируя анализами, все объяснил. Бывший муж мог не верить Вале, потому что она не врач, но генетику-то он поверит точно, он же эксперт.
Генетик не знал, что муж — бывший, они выглядели вполне себе действующей парой, сплоченной общей бедой, внезапным диагнозом ребенка.
— Это из-за меня? — побелевшими губами спросил бывший муж у генетика.
Генетик сказал, что они не должны себя винить, что сломанный ген в ДНК сына — это обстоятельства, судьба, рок, если хотите, а не «что мы сделали не так».
— Вы вполне можете родить вашему мальчику здорового братика или сестричку, — заверил генетик.
Когда они вышли в коридор, бывший муж сказал Вале, что в течение месяца организует переезд из другого города на соседнюю улицу, чтобы «быть вместе с сыном».
Еще он сказал: «Мы должны теперь быть сильными, стать командой, мы должны помочь нашему мальчику с этим справиться».
Хороший бывший муж. И отец прекрасный.
Валя смотрела на него и не могла вспомнить, почему они развелись.
Потому что его слова она услышала как «давай снова сойдемся».
Он переедет на соседнюю улицу, а потом в соседнюю комнату, а потом, наверное, они снова будут вместе.
Валя помнила, что они все время ссорились до развода, но не могла вспомнить почему. Диагноз сына очень быстро рассортировал жизненные события на важные и не очень. Оказалось, что те, из-за которых они ссорились, — такие неважные, что память даже не удосужилась их запомнить.
И вот, полные надежд на воссоединение семьи, Валя с сыном ждали папу.
Он выполнил свое обещание — переехал поближе к ним. И через пару дней написал Вале, что хочет с ней поговорить.
Валя намечтала, что он будет говорить о воссоединении. Нарядилась, накрасилась, накрутила локоны. Пришла на встречу.
Бывший муж, немного волнуясь, сказал, что он женился. И что у него через пару месяцев родятся дети. Сразу двойня.
То есть он выполнил предписание генетика — родить братика или сестренку старшему сыну, — но обошелся в этом деле без Вали.
Она сидела за столом в том кафе и ощущала, как внутри разливается боль.
Валя как-то сразу вспомнила, почему они постоянно ссорились: бывший муж никогда и ни в чем ее не поддерживал. В его лексиконе почти не было комплиментов, были только претензии и замечания. То есть если Валя приготовила вкусный ужин, он мог сказать, увидев, что в раковине стоит замоченная сковорода:
— Ты умудрилась сжечь сковородку?
Это вместо: «Спасибо, милая, как все вкусно!»
Вале было очень плохо.
Счастье бывшего мужа ранило больнее, чем его милосердие. Получалось, что она ошиблась, когда не удержала его. А он ушел — и тут же нашел свое новое счастье.
И вообще непонятно, было ли старое счастье или весь брак с Валей был ошибкой. Ошибка в ДНК судьбы…
Вале было стыдно за себя. За то, что она в принципе могла подумать, что муж хочет к ней вернуться. Напомадилась, как школьница, надеялась. Кто же в здравом уме захочет возвращаться к женщине, которая рожает детей с синдромами и сжигает сковородки, готовя ужин…
«Моя семья – устойчивая фигура». Отец отказался от них и ушел, мама пятерых детей – о воспитании в одиночку
Подробнее
— Нет-нет-нет, — я долго слушала Валю молча, но тут не смогла смолчать и замотала головой. — Зачем ты берешь на себя ответственность в том, в чем не виновата? Не надо с собой так, Валь. Ты нужна сыну.
— Да это я так… Люблю иногда пожалеть себя. Я работаю с психологом, знаю, что упиваться драмой и быть жертвой людям выгодно, это такая манипуляция.
Вале было очень плохо.
— Ничего себе, какая ты осознанная, Валя!
— Да, спасибо. Знаешь, что сложнее всего пережить?
— Что?
— Мне казалось, что я особенная. Таких, как я, больше нет. И мне плохо от того, что оказалось… меня так легко заменить. Просто вот раз — и есть кто-то другой… Прям дело нескольких месяцев… дней… часов… минут.
Почему-то ассоциативный ряд вывел меня на вчерашние события с пробитым колесом. Мы там тоже произносили это выражение «дело нескольких минут».
Валя и не знала, что у мужа есть запаска…
Мысль показалась мне страшной, я отогнала ее.
— А еще, знаешь… — Валя смотрела в окно. — Вот мы уже несколько лет живем с сыном вдвоем, боремся: реабилитации, больницы, операции, коляски. Это сейчас моя жизнь, единственная. Я знаю, что это неправильно, что я должна развиваться еще в каких-то ипостасях, но у меня, знаешь, как-то не хватает ресурса. Пока отвезешь его в школу, потом в магазин метнешься, еду приготовишь, потом за сыном — и с ним в бассейн, потом на ЛФК, затем уроки, я к вечеру с ног валюсь. Не представляю, где здесь впихнуть время на себя. Так вот… Бывший муж, у которого новые дети и новая жена, иногда, когда мы ссоримся из-за чего-то, грозит забрать старшего сына себе и при этом говорит фразу: «Ну вот что, ну вот что ты такого делаешь, чего я не смогу?»
И эта фраза — больнее пощечин. Она берет — и обесценивает всю Валину жизнь, а миссию сдувает до последней капельки энергии.
Бывший муж, наверное, не имеет в виду ничего такого плохого и уж тем более не хочет обидеть, просто говорит о том, что отвезти ребенка на плавание или к логопеду может не только Валя.
Самое страшное в этом для Вали — что он прав. Эта миссия служения своему ребенку, выдуманная ею как новый смысл, получается никакая не миссия, а просто перечень функций, которые может выполнять кто угодно.
Я опять мотаю головой.
— Нет-нет-нет, Валя, что ты такое говоришь! Ты нужна своему мальчику. Ты его главная реабилитация, ты! То, что ты — рядом, а не бассейн и тренажеры. Потому что твоя связь с сыном — его главная скважина любви, надежды, энергии и веры в себя. Кто угодно теоретически может отвезти его в бассейн, это да, но никто не заменит маму.
Мы с Валей поплакали немножко еще около ее дома, а потом она вытерла слезы и побежала к сыну. Потому что папа привезет его минут через двадцать, а у нее не готов ужин.
Я ехала домой и думала о том, что потребность быть уникальным — это, наверное, нормальная потребность любого человека.
У меня недавно был день рождения, и каждый второй поздравляющий желал мне «быть такой, какая я есть» и «оставаться собой». Это они о чем? О том, что я уникальная? Мы все уникальные. Но уникальность не равно незаменимость.
Муж и жена: ничего общего
Подробнее
Пару месяцев назад мне позвонила знакомая, которая работает ведущей. Так вот, она сломала ногу и попросила провести мероприятие за нее.
А я уже сто лет не работаю ведущей, растеряла все навыки, поэтому говорю:
— Не уверена, что справлюсь.
— Лучше ты, чем пустая сцена, — пошутила знакомая.
— Ну да, в соревновании с пустой сценой я побеждаю уверенно, а вот в соревновании с профессионалами…
— Оль, в нашем бизнесе полно халтурщиков. Они напористые и наглые и стоят порой дороже профессионалов. И это обидно. Я очень хорошо понимаю, что я прекрасный профессионал, но незаменимых нет.
Я отлично справилась и хорошо провела то мероприятие, кстати. Не без форс-мажоров, конечно, но тем не менее.
Я и про писательство свое так говорю в блоге: друзья, спасибо, что читаете. Я очень рада, что вам нравится. И что, если я пропаду хоть на сутки, вы будете скучать по моим текстам. Но никаких иллюзий у меня нет. Если я так и не вернусь, например, то вы очень быстро замените эту пустоту кем-то не менее интересным. Потому что незаменимых нет. Ведущих, писателей и даже, наверное, мужей и жен.
Но я вам так скажу. Даже если у меня есть запаска, я постараюсь крутиться в этой жизни как можно дольше.
Потому что заменимость не означает, что нас не за что любить. Есть за что.
Например, за то, что мы есть.